Все знают, что родители не вечны. Но никто не знает, когда настанет тот час, когда их не станет. Все мы любим своих родителей, знаем, что должны уделять им больше своего времени, проявлять заботу и внимание, но не делаем этого. Ты ныряешь с головой в бесконечный круговорот однообразных дней с делами "наивысшей степени важности" и больше не можешь выбраться. Ты сам расставляешь приоритеты и решаешь на кого и что тратить драгоценное время. Но, пожалуйста, не соверши мою ошибку.

Два года назад мой папа заболел раком желудочного тракта. К моменту, когда болезнь обнаружили, раковые клетки сильно прогрессировали. Папе поставили 4 стадию, последнюю. А это означало, что шансов на жизнь практически нет. Несмотря на это он не опускал руки и боролся с болезнью, как герой. Да и дни его тяжелой болезни нельзя назвать человеческой жизнью, это адовы муки, через которые он проходил каждый день. Это нестерпимая боль, которая пронизывала каждый атом тела, от которой хотелось кричать и валяться на полу. Это наркотики, как единственное обезболивающее, способное заглушить адову боль на два или три часа. Это бесконечные химиотерапии и операции, которые убивает все живое в твоем организме. Тошнота, кровь, слезы, боль, мысли о смерти, что не дают покоя.

Когда я стала постарше, общаться с папой мне стало сложно. Он говорил мне правду в глаза, тем самым задевая мои чувства, а я в истерике и слезах хлопала дверью и убегала в свою комнату. Мама приходила ко мне в комнату и успокаивала. Она всегда говорила мне, что папа любит меня, но не знает, как выразить свою любовь. Это фраза въелась в мое сердце. С наступлением переходного возраста, характер мой становился все более несносным. Мы постоянно спорили с папой, каждый хотел доказать свою правоту и хотел, чтобы ее приняла вторая сторона. Но похоже упрямство у нас в крови, поэтому исходом дискуссий являлись обиды и непонимание.

С приходом болезни наше общение, если его можно так назвать, совсем сошло на нет. Приходя со школы, я даже редко могла вытянуть из него одно словечко, да и не было у меня особого желания. Я понимала его положение, но ни чем не могла помочь или отвлечь от грустных мыслей. Ужасно трудно было говорить без слез, ежеминутно наворачивающихся на глаза : "Все будет хорошо". Между нами стояла невидимая стена из всех тех невысказанных обид, важных фраз и действий. Это стена росла вместе с болезнью и преграждала мне путь к сердцу папы, но я не переставала любить его. И он меня тоже.

Пару раз он звал меня, потому что хотел сказать важное. Я никогда не забуду, как он гладил своим пальцем мою руку и говорил, как сильно любит меня, хочет увидеть как я вырасту, стану взрослой, найду любимого человека, рожу детей и сделаю карьеру. А я плакала и говорила:"Что за глупости ты говоришь, пап, конечно, увидишь". Он оказался прав, не увидел.

Я навсегда запомнила этот день, 3 января. Папе было особенно плохо. Я не придавала его самочувствию особого значения, старалась не видеть его страданий и не покидать своей комнаты. Вечером папе стало хуже. Я безучастно сидела на кухне, пока заплаканная мама бежала за третьим уколом морфина. Она попросила меня подойти к папе и обнять его. Я послушно зашла в комнату, где папа корчился от боли на полу. Он не заметил моего присутствия, я стояла в сторонке и смотрела на его исхудавшее тело, которое когда было таким крепким и сильным, когда он носил меня на руках до кроватки и катал на спине. На мгновение мое тело и разум парализовало, я не могла сдвинуться с места, и только слезы стекали по щекам. Я выбежала из комнаты, а через несколько минут раздался мамин крик: "Папа умер".

Прошло уже 40 дней со дня папиной смерти, а я до сих пор не верю, что больше его с нами нет. И даже когда я прихожу на его могилу и смотрю в эти чистые голубые глаза, не могу сказать все то, о чем молчала при жизни. Даже когда я все еще живая, а ты лежишь в сырой земле, между нами стена.