Пустота неспешна, но неотвратима. Жирные, антрацитовые щупальца неумолимы. Безразличны. Голодны.

- Моё! Сожру! Отдай!

Некогда занятая, пульсирующая жизнью ниша постепенно меняет свое наполнение. Уходят цвета. Затихают звуки, эхо теряет силы с каждым повтором. Последний всполох света, легкий хлопок. И тишина. Темнота. Забвение.

- Прочь. Забудьте. Уходите.

Пустота не виновата, ни в чём и никогда. Как не бывает виноват солнечный луч, легкое касание ветра или неуёмное биение жизни. Пустоту клянут, презирают. Бывает - умоляют, выпрашивают отсрочку. Тщетно. Она просто есть. Без помыслов, желаний, эмоций. Ниша заполнена, назад дороги нет.

Внезапный проблеск разрывает плотную ткань тьмы. Робко, нерешительно, на самой дальней границе зрения. Но это лишь первый вестник. Разведчик, авантюрист. Со скоростью мысли свет начинает появляться в самых разных уголках обозримого. Следом приходит звук. Колокольчики, пение птиц, музыка. Цвет яростным вихрем рвет в клочья беспристрастное, молчаливое ничто.

- Уходи! Не твоё! Мы помним!

И пустота отступает, уходит. Не ворчит, не скрипит зубами, не сыплет обещаниями и предостережениями. За этим местом присматривают, его охраняют. Ей нет здесь места.

Никто достоверно не скажет - существует ли хоть что-то за гранью. Если отринуть многочисленные учения, заблуждения и убеждения - останется лишь надежда. И память. Покуда живы мы в сердцах друг друга, у пустоты не так много работы. Уверен: её, как субстанцию вечную, такое положение дел вполне устраивает. Вечность ведь тоже может уставать.