Конец семидесятых, мне лет 5. Во дворе нашего сравнительно нового пятиэтажного дома идут на снос деревянные бараки. Жильцы уже выселены, двери и окна выбиты. Для детей раздолье - в войнушку поиграть, на проемах бывших дверей, как на турнирах повисеть, попрятаться в обрушившихся частично подвалах и т.д. Родители, конечно, нам запрещали туда соваться. Моя мама, когда поняла, что прямые запреты силы не имеют, решила идти другим путём:
- Знаешь, - сказала она, - Ты туда не ходи, есть такие дурные дядьки, которые могут выглядеть добрыми, но, если поймают девочек, могут с ними сделать ужасные вещи...
- Какие? - спросила я.
- Ну, например, в писе ножиком поковыряться.
Описать мои чувства я до сих пор затрудняюсь... Сказать, что я ох#ела, это ничего не сказать. Причем ох#ела я не столько от того, что такое может случиться со мной, сколько меня ошарашил такой поворот жизни в принципе.