Кристаллы битого стекла сыпятся первым снегом. Стайка воробьев что-то поклевывает рядом с моей машиной. Спугнутые случайным прохожим, разлетаются шрапнелью. Горизонт замазан бело-серым фоном. За ним угадываются отряды деревьев, послушно сбрасывающие свое желто-оранжевое обмундирование. В палисадниках, не успев подготовиться к белесой мгле, все еще блещут сиреневыми красками цветы. Увлеченно беседуя с кем-то невидимым, мимо проходит пошатывающийся мужичок. Сопротивляясь земному притяжению, ему иногда приходиться облокачиваться на заборы. Мельница, в жернова которой бросали битые бутылки, остановилась. Пытаясь согреться, домики выбрасывают из своих труб россыпи призрачного тумана, который растворяется в морозном воздухе. Из-под крыши, к луже, образовавшейся в выбитом асфальте, планирует голубь. Проезжает «десятка», хвастаясь заклеенным пленкой стеклом на дверце. Летняя яркость красок сменилась осенней размытостью. Увядание. Грязные, коричнево-желтые трупики листьев лежат повсюду. Осень. Кружившие над поселком огромными стаями, птицы, улетели. За стенкой вновь стали шуршать мышки, вернувшиеся вместе с холодами к людям. Настороженная мышеловка подманивает к себе кусочком шоколада. Прилепленные к бледному небу размытым кругом винтов, проходит звено боевых вертолетов. Стираются перспективой до точек за несколько десятков ударов сердца. Гул мощных двигателей пугает малочисленных птиц, заставляет прохожих поднимать головы. Мельница сменилась на худые мешки с пухом. Небо укутывает землю, готовит к холодам. Под белой периной пережидать мороз будет уютно.