В доме моего прадеда Василия всегда на 9 мая собирались родственники и близкие друзья. Бабушки и дедушки рассказывали нам о том времени, о том, как и чем они жили в войну. Вспоминали о тех, кто не вернулся. И о тех, кто вернулся, но не дожил до наших дней. Однако я помню, что почему-то редко говорили о самой войне. Совсем не хотелось им вспоминать тот ужас, через который пришлось пройти. Не хотелось романтизировать войну, которая была на самом деле ничем иным, как необходимостью — необходимостью защищать себя, своих близких; необходимостью убивать себе подобных. Один из знакомых, который прилично принял на грудь, стал допытываться у деда Василия о его боевом пути. Стал спрашивать, скольких немцев он «положил». Дед послушал его, а потом молча, ничего не ответив, вышел. Я пошёл за ним. Выйдя на улицу, я увидел деда сидящим на крыльце. Он смотрел куда-то вдаль, а на глазах его блестели слёзы.